С меня довольно! - воскликнул кузнец Заболов. Он захлопнул большую семейную Библию и вышел из-за стола.
    - Что тебя так рассердило? - удивленно спросила жена, оторвавшись от рукоделия. - Если ты в этой книге с чем-то не согласен, то не бери ее в руки!
    - Ну как не брать, Юша? - словно извиняясь, сказал кузнец и погладил кожаный переплет книги. - Я хотел убедиться, действительно ли в Библии написано, что Христос велел нам любить наших врагов, благословлять проклинающих нас и прощать тех, кто нас обижает. И это там есть!
    - И всегда было, Семен. Еще до того, как мы с тобой появились на свет, - задумчиво сказала жена и положила вышивку на колени.
    - Конечно, было. Однако человек, который недавно приходил к Ивану, доказывал, что нужно следовать всем заповедям Христа. И тогда мы станем настоящими христианами. Такими, как дедушка Мартич.
    - Почему ты вспомнил о Мартиче?
    - Разве ты не знаешь? На прошлой неделе наша община получила письмо. В нем говорилось о детях погибшего на войне Иосифа Гладика. После его гибели вдова с детьми не захотела уезжать из Гронова. А два месяца назад она умерла. И вот теперь надо решить, как быть с сиротами.
    - Судья мне рассказывал об этом. И какое решение вы приняли? В субботу ты пришел с собрания очень расстроенным.
    - Гроновская община заявила, что не примет детей Гладика, потому что их отец не входил в нее. А наши говорят, что здесь, в Сурове, он тоже никого и ничего не оставил.
    Уехал отсюда много лет назад, и дети его родились в Гронове. Какое нам дело до них? Правление решило, что эти дети должны жить в Гроновской общине. А если они этого не хотят, пусть заплатят сиротскому дому за их содержание. Все согласились с таким решением. И вдруг поднялся дедушка Мартич. Он попросил, чтобы мы взяли детей в нашу общину. Если, мол, столько людей у нас кормится, то и для двух сирот еды хватит. И он напомнил нам слова Иисуса Христа: "Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает" (Мф. 18:5). Он умолял не изгонять с этими детьми Сына Божьего из нашей общины. Тут мельник Гушко закричал на Мартича: "Тогда возьми их к себе вместе с благословением Божьим, которое ты нам обещаешь. Ты живешь один, твои дети уже выросли и разъехались, а жена умерла. Мы не можем чужих детей навязать нашим женам, им и со своими хлопот хватает". А дедушка Мартич ответил: "Я знаю, что маленьким детям нужна мать. И не сразу предложил себя потому, что живу один. Но думаю, что Господь.
    Бог Сам позаботится о нас и даст мне столько мудрости, чтобы я мог заменить детям и мать, и отца". Мы думали, что это пустые разговоры, но вчера, когда детей привезли из Гронова, Мартич их взял к себе.
    - Как же они будут жить? - женщина убрала рукоделие и подняла на мужа глубокие черные глаза. Не дождавшись от него ответа, она продолжала. - Женщинам Суровской общины не делает чести, что они отказались исполнить волю Господа. Одни из-за того, что у них слишком много детей, другие из-за того, что слишком мало. А дедушка Мартич живет по Слову Божьему. Он вырастил своих детей и разделил между ними все, что нажил. Себе он оставил только козу и трех овец. Коровы у него нет, живет он очень бедно и вынужден даже ходить на поденную работу. После смерти его жены старая вдова Суха за клочок земли, который он ей отдал, стирает ему белье и печет хлеб. Но она уже с трудом с этим справляется. Вряд ли она сможет ухаживать за детьми.
    - Зачем ты мне все это говоришь?! - закричал Семен, - Мне что, в наш дом надо было привести этих детей? Они тебе нужны?
    - Меня никто об этом не спрашивал. Кого в этом доме интересуют мои желания? Если бы я и захотела сделать то, что велит Господь, то не смогла бы, пока живу в вашем доме. Ты меня взял из бедной семьи, и здесь моего ничего нет. Зачем об этом говорить? Но я рада, что в нашем селе есть дедушка Мартич, который не допустил, чтобы изгнали Христа...
    Молодая женщина вышла из комнаты, а кузнец, мрачный, еще долго стоял у окна.

    Между тем Андрюша и Юля Гладик вселялись в хижину у ручья.
    На кровать покойной жены Мартича тетушка Суха положила перины, доставшиеся детям после смерти их матери. А одежду, которую они привезли с собой, убрала в сундук. Шестилетний Андрюша и четырехлетняя Юля расставляли свои игрушки в углу за печкой. Пес Захрай не сводил с них глаз.
    В маленькой хижине было чисто. Вдоль стены, под окном, стояла добротная скамья, перед ней - стол, застеленный белой скатертью. На столе лежала накрытая белой салфеткой буханка хлеба, а рядом с ней - большая Библия и несколько книг. Из окон хижины, вымытых до блеска, были видны вишневый сад и ручей. Дедушка Мартич хлопотал во дворе. Ветер шевелил его седые волосы, но крепкое тело старика еще напоминало о былой стройности. Лучистые синие глаза, как и в молодости, сияли на его приветливом лице. И действительно, когда-то во всем Сурове не было более видного парня, чем Петр Мартич.
    Старик вошел в хижину, и за ним увязался солнечный лучик.
    - Как хорошо, что ты пришел! - обрадовалась тетушка Суха. - Парное молоко и простоквашу я поставила в кладовку, а буханку хлеба положила на стол. Только вот овес для супа не успела залить кипятком. Сегодня я пойду стирать к соседке и заодно простирну вот это бельишко. Остальное еще чистое. У детей мало вещей. Но у Сына Божьего было еще меньше. Он позаботится о них!
    -Ты права, Катерина, Он нам во всем поможет. Спасибо тебе большое! Когда пойдешь домой, возьми с собой детей и покажи им, пожалуйста, дорогу к твоему дому. Вдруг мне понадобится послать их к тебе. И заодно покажи детям, где живет лесник. Ты же знаешь, я иногда работаю у него.
    На следующий день Юля и Андрюша, взявшись за руки, шагали по лесной тропинке и с наслаждением вдыхали чистый воздух. Белки с любопытством смотрели на них из-за пушистых еловых веток. Зяблики и синицы провожали их веселым пением. Стучал дятел, куковала кукушка. Босые ноги детишек утопали в мягком мху. Лучи солнца целовали непокрытые ребячьи головки - черные волосы мальчика и золотистые кудри девочки. Она, в льняной кофточке и пестрой юбочке, была просто прелестна. Ее глаза доверчиво смотрели на мир из-под длинных ресниц, будто хотели открыть неведомое. Ей еще не было пяти лет, а брату шел седьмой год. Карие глаза придавали загорелому лицу мальчугана мечтательное выражение. Видно было, что малыш вырастет красивым парнем.
    - Куда идете, ребята? - раздался строгий мужской голос. Маленькие путники остановились. Девочка доверчиво посмотрела на статного господина с ружьем.
    - Мы с сестрой идем в лесничество, - объяснил мальчик.
    - Зачем?
    - Дедушка Мартич нас послал.
    - Значит, вы его дети?
    - Да, - сказала девочка, - он нас принял ради Иисуса Христа.
    - Вот как?! А что дедушка велел передать леснику?
    - А вы, наверное, лесник? - догадался мальчик. - Тогда дедушка просил передать вам, что вчера он не смог прийти, у него не было времени. Можно ли ему прийти к вам завтра?
    - Передайте дедушке привет и скажите, что я жду его завтра утром. Пусть возьмет с собой косу. Он знает зачем. Вы тоже приходите, и для вас работа найдется. Около той деревни, где вы раньше жили, был лес? Ты, мальчик, сможешь отличить съедобные грибы от поганок?
    - Я знаю все хорошие и все плохие грибы. Мы с мамой часто ходили в лес. И Юля понимает, какие из них ядовитые.
    - Ну тогда идемте со мной! Лесник свернул с тропинки.
    - На эту полянку я никого не пускаю, потому что здесь посажены деревца. Они еще совсем маленькие, - говорил он, пересаживая детей через колючую изгородь.
    - Я как-то раз с мамой тоже сажал деревья. Она так жалела, когда их надламывали, - сказал Андрюша.
    - Хорошо, что ты это понимаешь, значит, будешь присматривать за сестренкой. Сорви-ка вон те лопухи и принеси их мне.
    - Ой, сколько грибов! - воскликнула девочка и захлопала от восторга в ладоши. - И такие маленькие!
    Лесник сделал из листьев лопуха кузовки и протянул их сияющим от счастья детям.
    - Собирайте грибы, пока я не приду. Только берите те, что покрупнее. Маленькие пусть еще подрастут, - сказал он и оставил ребят одних около грибного клада.
    - Кузовки, Юля, уже полные. Эти лисички можно положить в твой передник. Вот бы отнести их дедушке и пожарить на обед. Как ты думаешь, лесник нам их отдаст?
    - Конечно, отдаст, - уверяла Юля брата, - ведь он добрый.
    - Ну что, дети, много собрали?
    - Много! - воскликнула Юля и показала лисички, которые лежали у нее в переднике. - Можно мы возьмем грибы домой?
    - Можно. А теперь идемте! Что ты там делаешь у деревца?
    - Его опутал плющ. Я вырвал плющ с корнем, чтобы саженец мог расти, - ответил Андрюша.
    Растроганный лесник погладил мальчика по голове. Затем он перенес детей через изгородь, вывел на тропинку и еще раз напомнил, что нужно передать дедушке. Глядя вслед счастливым детям, он вздохнул: "Чуть было не заставили ребятишек ходить из дома в дом, как бродячих собак. А то еще заперли бы их в большой казарме. Старик принял их ради Христа. Думаю, что он обрел больше, чем надежду на благословение".

    Дедушка Мартич отпиливал сучки, обломившиеся под тяжестью ягод. "Удивительно! Еще никогда на этой вишне не было столько плодов! Ты знал, Господи, что дашь мне детей, и поэтому приготовил им столько ягод, - старик вполголоса разговаривал с невидимым Создателем, - Прошу Тебя, Господи, сохрани для нас это дерево!"
    - Дедушка, дедушка! - услышал он за своей спиной.
    - Ах, мои крошки, вы уже вернулись? - с раскрытыми объятиями старик пошел навстречу детям.
    Юля, как бабочка, уже хотела порхнуть к нему, но вдруг остановилась.
    - Дедушка, я принесла тебе полный передник лисичек и целый кузовок шампиньонов, а Андрюша еще больше!
    - Ух, как хорошо! Высыпьте грибы на траву и идите ко мне!
    Обняв дедушку за шею и прижавшись к его морщинистому лицу, Юля рассказывала, как они чуть не заблудились.
    - Когда мы шли по лесу, то встретили дядю. И он показал нам короткую дорожку к леснику.
    - Идемте, дети. Вы, наверное, проголодались? - прервал ее рассказ старик. - Я сварю суп, а вы пожарите грибы, и будет у нас настоящий пир.
    - Дедушка, - вдруг вспомнил мальчик, - какая-то красивая тетя в будке около железной дороги попросила меня продать ей грибы. Я сказал, что сначала спрошу у тебя разрешения.
    - Давай, Андрюша, переберем грибы и самые хорошие сложим в корзинку. Вот эти мы пожарим на ужин. А грибы, что в корзинке, отнеси той женщине. И скажите ей, что это подарок от нас. Когда моя покойная жена болела, эта тетя приносила ей горячую еду.
    Как только колокол пробил полдень, новая семья деда Мартича села за стол. Сам дед ел мало, но радовался, что дети кушали с большим аппетитом.
    - Дедушка, женщина из будки долго не хотела брать грибы просто так. Она говорила, что ты давно с ней расплатился. Тогда я сказал, что принесу ей еще грибов и возьму за них деньги. И она согласилась.
    Утреннее солнышко еще не высушило сверкающие на траве капли росы, а в лесу уже зазвенела коса деда Мартича. На краю поляны, где он собирался косить, рос одинокий дуб. И под ним, прислонившись к стволу, стоял лесник Карл Рогон. Как только старик наточил косу, лесник спросил:
    - Ну как, Мартич, вам живется с ребятами?
    - Как живется? - лицо старика как будто озарил луч солнца. - Вы, может быть, меня не поймете, но скажу вам правду: как в раю. Просыпаясь ночью, я слышу дыхание спящих детей и думаю, что теперь в хижине я не один. И тогда радость наполняет мое сердце. Ведь человек создан не для одиночества. Верно сказал Господь там, в раю, что человеку нехорошо быть одному. Когда я стал размышлять, почему эти дети пришли именно ко мне, то вспомнил слова: "Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает". И вдруг хижина напомнила мне тот вифлеемский хлев, где когда-то в, яслях лежал Младенец - Сын Божий. Я так рад, что удостоился чести принять Его в лице этих двух сирот. Теперь Он живет у нас! Поэтому я и сказал: "Как в раю", ведь рай лишь там, где Он с нами. Однако мне пора косить, пока трава сырая.
    - Роса не скоро высохнет, - сказал лесник. - Не торопитесь, пусть дети наберут побольше земляники.
    - Я буду косить левее, где нет земляники, - предложил старик.
    Лесник направился к детям. Если бы не Юлина красная юбочка, он бы не сразу нашел их в высокой траве.
    - А вот и лесник! - радостно воскликнула Юля. В этом море травы и удивительной тишины леса она чувствовала себя не совсем уверенно.
    - Возьмите, пожалуйста, ягоды, дяденька, - сказал Андрюша, - у нас уже полные кувшины. На дне моей корзинки лежит еще несколько грибов, я закрыл их листьями клевера. И землянику мы можем пересыпать в корзинку. Как много вокруг ягод!
    - Да, и такие крупные!
    - Нет, ребята, не надо пересыпать землянику. Кувшины с ягодами отнесите моей жене, мы живем недалеко. Остальные ягоды все ваши.
    Ах, как много интересного торопились рассказать деду Юля и Андрюша! Какая у лесника красивая и добрая жена! Каким вкусным завтраком она их накормила! И каждому дала с собой по краюхе хлеба. У них во дворе живут собаки и настоящая ручная лань.
    Дети возвращались домой со щедрыми дарами. И кувшин, и корзинка были наполнены земляникой. Корзинку ягод у них купила жена путевого обходчика. Она угостила ребят блинами, а самый большой блин попросила отнести дедушке.
    Так для двух сирот начиналась новая жизнь в Сурове.

    В соседнем селе жил второй сын Заболовых Ян. Но полгода назад он уехал в Аргентину, оставив дома жену и пятерых детей. Младшему ребенку было чуть больше годика. Бедная женщина нянчила детей, вела хозяйство. Никто, кроме матери-старушки, не помогал ей. От непосильной работы Елена тяжело заболела. И сегодня семья Заболовых возвращалась домой после ее похорон. До самого Сурова Юша - жена второго сына старухи Заболовой - выслушивала жалобы и причитания свекрови:
    - Как же быть? Что делать? Я не могла подумать, что Елена умрет. Я гордилась тем, что сын женился на этой девушке из хорошей семьи. После отъезда Яна на заработки в Аргентину мы занимали деньги на строительство амбара. Елена помогла нам расплатиться с долгом. И стала мне еще дороже, я полюбила ее как родную дочь. Какая труженица умерла! Как же теперь быть? Сын не вернется, пока не заработает денег на дорогу. Если сдать их хозяйство в аренду, оно не принесет дохода. Лучше, наверное, продать скот, все равно за ним некому ходить. Нас ждут одни убытки! А дети Елены - мал мала меньше! Кто их будет кормить? Разве что Кубичиха - мать покойной Елены? Но она такая старая!
    - Как вы можете так говорить о внуках? - перебила ее Юша. - Это ведь дети вашего Яна. Оставьте у матери Елены двух старших детей, а младших возьмите к себе до возвращения сына. Разве той части отцовского наследства, которая полагается Яну, не хватит, чтобы прокормить его детей?! А я буду нянчиться с самым маленьким ребенком и возьму его к себе.
    - Посмотрим, что на это скажет Семен. Дети по ночам плачут, а он этого не любит.
    - Мне ли не знать вашего сына?! Больше всего он любит вкусную еду и когда в доме тихо. Пока он не привыкнет, мы с малышом будем спать на чердаке.
    Молодая женщина ускорила шаг и скрылась в саду. А старуха пошла к соседкам и каждой из них рассказывала, как сильно и незаслуженно наказал Бог ее семью.
    Так в Сурове появились еще три маленьких жителя - это были дети умершей Елены. В селе не удивлялись, что Заболовы приняли детей. Что ни говори, родная кровь.

    Неподалеку от лесничества-Карла Рогона, в ближайшем городе, жила сестра его жены, Берта Боницкая. Некогда она вышла замуж за мелкого чиновника, вернувшегося с войны калекой. Власти дали инвалиду небольшую табачную лавку - то ли в качестве компенсации за увечье, то ли вместо пенсии. Но так как Боницкий постоянно хворал, в лавке торговали Берта со старшей дочерью, вынужденной из-за этого бросить школу. Дети Боницких все дни проводили на улице, чтобы в тесной квартирке не беспокоить больного и раздражительного отца. Дети росли, как трава в поле, недоедали, ходили в обносках. От своих родителей они не видели ни любви, ни ласки, взрослым некогда было любить их.
    Измученная заботами мать часто кричала на малышей и говорила много бранных слов. Она упрекала детей в равнодушии к больному отцу, а от него они слышали одно и то же:
    "Не шумите! Убирайтесь отсюда!" Два старших сына Боницких, родившиеся еще до войны, дома бывали редко. Один из них учился в гимназии, а другой был учеником аптекаря. Но старших и младших сыновей разделяла не только разница в возрасте. Старшие как будто не замечали младших. И малышам оставалось только надеяться, что когда-нибудь за ними приедет тетя Соня и увезет их в лес. Мальчики очень мечтали об этом. Часто в своих разговорах они вспоминали мужа тети - хозяина леса, потому что он лесник. Для маленьких племянников их дядя был идеалом. Мать объясняла детям, что тетя Соня, возможно, и взяла бы их на лето к себе. Но дядя Карл не хочет видеть таких непослушных ребят. Вопреки жестоким словам матери малыши продолжали надеяться. А надежда, как известно, умирает последней. Младший брат Иосиф даже всерьез решил исправиться и стать послушным, чтобы дядя Карл его полюбил. Он не отставал от матери до тех пор, пока она наконец не послала письмо его тете Соне.
    Софья Рогон получила это письмо в воскресенье. Она прочитала его и представила себе безрадостную жизнь семьи сестры. Муж Берты с каждым днем чувствовал себя хуже. Чем сильнее он слабел, тем больше требовал. Врачи посоветовали ему хорошо питаться, но торговля в лавке не приносила дохода. И он, думая только о своем здоровье, настаивал, чтобы жена и дети ограничили себя во всем. Но, как они ни старались, денег ни на что не хватало.
    Впервые несчастная сестра написала о том, как живется ее малышам. Хотя она внушала им, что напрасно мечтать о лесе, дети продолжали надеяться. На этот раз Берта не просила, как прежде, сжалиться над ее малышами. И Софья заплакала. Все прошлое лето она болела и не могла уговорить мужа привезти к ним хотя бы на пару недель маленьких племянников. Карл любил покой и порядок. Два их сына очень послушные и умеют понимать отца с полуслова. Когда они приезжают домой из гимназии, их не видно и не слышно. Чтобы порезвиться, они уходят в лес. Так у них повелось. Но племянников-сорванцов разве можно отпустить в лес? Они, того гляди, заблудятся. Софья сокрушенно покачала головой. Заботам о муже она посвятила свою жизнь, всегда старалась выполнять любое его желание. Но как быть с сестрой? Снова отказать? Во дворе раздался голос вернувшегося Карла, и Софья встала с дивана. С тяжелым сердцем она пошла на кухню, чтобы приготовить мужу полдник.
    Войдя в комнату, лесник увидел на диване забытое женой письмо. У супругов не было тайн друг от друга. Он, взяв письмо, отошел к окну и пробежал по строчкам глазами. Скупые слова нарисовали картину человеческого горя и отчаяния. Лесник вспомнил, как в прошлом году жена робко заговорила о семье сестры. Но он резко ее оборвал, сказав, что не выносит детского крика. Почему же теперь краска стыда залила его лицо? Он как будто увидел за окном седого старика и услышал его голос: "Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает". "Мартич взял к себе чужих детей, хотя ему одному трудно ухаживать за ними. Значит, он принял Христа. А я не разрешаю жене взять в дом родных племянников", - думал он.
    Собирая на стол, Софья сразу заметила, что муж чем-то расстроен. Она догадалась, что Карл прочел оставленное ею письмо.
    - Соня! - от голоса, прозвучавшего так неожиданно, женщина вздрогнула, хотя муж говорил спокойно. - Сегодня же напиши Берте, что я согласен. Пусть ее дети приедут к нам. В среду поезжай к сестре за ребятишками.
    - Карл, ты в самом деле согласен?! - радостно воскликнула Софья. - Всех четверых?! Представь, сколько от них будет шума!
    - Привезешь сначала двоих. Через месяц отвезем их обратно и возьмем других.
    - Карл, как я тебе благодарна!
    - Не благодари, с детьми у тебя прибавится новых забот. Надо было еще в прошлом году привезти их сюда. Я виноват, что этого не произошло.
    Выпив кофе, он добавил:
    - Ты, конечно, поедешь не с пустыми руками. У нас полон двор птицы. Возьми с собой все, что сочтешь нужным. Сначала привези Иосифа и Карла.
    Когда вечером Софья хотела поставить детские кроватки в маленькой комнате, муж предложил: "У нас большая спальня. Пусть дети будут с нами".
    "И что это с ним? Почему он так изменился? - думала жена лесника с тревогой. - Уж не заболел ли он? "
    Но муж ее был совершенно здоров.

    Карл Рогон встретил жену с детьми Берты на вокзале. Мальчики сначала с опаской поглядывали на своего дядю. По сравнению с отцом он казался им великаном. Но через несколько дней они уже не отходили от него ни на шаг. Малыши играли с собаками, кормили из рук лань. А ворон, которого лесник почти замерзшим принес из леса, смело садился им на плечи. Сколько радости было у ребят!
    В воскресенье дядя Карл повез их к деду Мартичу. Старик сидел на скамье под вишней, а дети - рядом с ним на траве. Он читал им из Библии про Иосифа в Египте и объяснял прочитанное.
    - Не беспокойтесь! - воскликнул лесник. - Мы тоже послушаем.
    Лесник и мальчишки легли на мягкую траву. Казалось, Рогон не прислушивался к словам старика. Зато мальчики слушали очень внимательно. Когда Юля начала задавать дедушке вопросы, они осмелели и заговорили. Младший Иосиф очень сердился на злых братьев библейского Иосифа. А Карлуша, когда услышал, что братья бросили Иосифа в яму, заплакал.
    - Не плачь, - утешал его Андрюша, - братья его вытащат оттуда. Мне мама рассказывала.
    - Да, вытащат. Но какая Иосифу в том радость, если его тут же продали злым людям? А те увели его в Египет, - не успокаивался малыш.
    Юля заплакала, и дедушка сказал, что про дальнейшую жизнь Иосифа он расскажет им в следующий раз. А пока двум старшим мальчикам он велел залезть на дерево и нарвать вишен.
    - Вот, Мартич, и у меня теперь двое детей, - начал лесник, отведя старика в сторонку и усаживаясь с ним под орехом.
    - Где же вы их взяли?
    - Это вы мне помогли их найти.
    - Я? Как это?
    - Мне стало стыдно перед вами. Чтобы вы поняли, я расскажу вам все по порядку.
    Когда лесник закончил свой рассказ, старик одобрительно кивнул головой:
    - Ну слава Богу! Бог всегда вовремя подсказывает, что нам делать.
    - Скажите мне правду, Мартич. Вот уже несколько недель дети прожили у вас. Каждый ли день у вас было всего вдоволь? Я говорю не только о пище, летом ее достаточно, но и обо всем остальном.
    - Слава Господу, у нас было все необходимое! - с благодарностью проговорил старик. - Дети каждый день пили козье молоко, и их часто чем-нибудь угощали. Жена путевого обходчика принесла им хорошую обувь, оставшуюся после ее детей, которые сейчас учатся в Богемии. А одежду, которая уже мала ее дочке, она обещала отдать Юле.
    Андрюша продавал землянику и грибы, а деньги я откладывал, чтобы к осени купить ему все необходимое для школы. А какую радость приносят дети! Я не могу описать. Но вы меня поймете, ведь у вас теперь тоже живут несчастные дети. Хотя они и не сироты, но по всему видно, что видели мало хорошего.
    - Вы правы, им жилось плохо, - мрачно заметил лесник и описал печальное положение семьи шурина.
    - Несчастные, - промолвил старик с жалостью. - В таком случае наш лес и ваш дом покажутся мальчикам раем. Ребенку для счастья нужно немного - любовь и ласка. Когда он может резвиться, тогда и хлебом насытится и жесткая постель ему покажется мягкой.
    - Вы правы, Мартич, дети должны жить на природе, дружить с животными - это их детский рай. Я вырос в родительском доме и с радостью вспоминаю свое детство. Мы жили в бедности, но любили друг друга и были счастливы. С тех пор я никогда не был так счастлив, хотя мне не на что пожаловаться. У меня хорошая должность, послушные дети, жену мою вы сами знаете. Я здоров и обеспечил себе безбедную старость. И все-таки меня тревожит одна мысль. Почему я никогда не был так счастлив, как в детстве? Наверное, с нами происходит то же самое, что и с прародителями Адамом и Евой. Они жили в раю, как невинные дети, но из-за греха их изгнали оттуда. Мы тоже оставили рай детской невинности и уже никогда не сможем в него вернуться. Не удивляйтесь, что я с вами говорю об этом. Никому другому я не сказал бы. Вы, Мартич, как мне кажется, никогда не покидали тот рай.
    - Да, теперь я живу в нем. Это правда. Но в одном вы ошибаетесь: я покидал его. Но спустя много лет вернулся в него.
    Их беседу прервали дети. Они принесли чижика со сломанной лапкой и наперебой стали рассказывать, где собака нашла птичку и как они отбирали бедняжку. Не прошло и часа, как пернатого пациента с перевязанной лесником лапкой выпустили на свободу.
    - Дорогой Иисус, - молился старик, когда гости ушли. - Верни Карла Рогона в тот рай, который Ты даровал мне. Ведь Ты - наша дверь в Царство оправдания. Перед ней нет уже херувима с огненным мечом. Ты протягиваешь руки и зовешь: "Идите ко Мне!" Сделай так, чтобы он Тебя услышал и пришел!

    Добрый вечер, - поздоровался кто-то с дедушкой Мартичем. К старику подошла молодая госпожа Заболова. Она несла ребенка, завернутого в белое одеяльце.
    - Добрый вечер, дочка! Куда путь держишь? Посиди немного со мной! А это, наверное, тот сиротка, которого вы взяли?
    - С удовольствием посижу, дедушка. Я пришла к вам с просьбой.
    - О, я к твоим услугам. Помогу, чем могу. Гостья посадила ребенка к себе на колени и поправила на нем рубашечку. Невинными синими глазками малыш смотрел на доброго старика.
    - Наверное, вы слышали, дедушка, что мы взяли трех детишек умершей Елены. Мальчик и девочка постарше жили у моей свекрови, а малыш - у меня. И знаете, что удумали старшие? Они сбежали от бабушки! И я этому нисколько не удивляюсь. Если бы меня ребенком привели в такой дом, как наш, я бы тоже сбежала.
    - А что детям не понравилось в вашем доме? - поинтересовался старик. - Ты, дочка, их не обижала?
    - Нет, от меня бы они как раз и не сбежали бы. Но моя свекровь плохо с ними обращалась. Не отпускала их от себя, заставляла работать. А дома ни мать, ни бабушка не приучили их к труду, хотя они могли бы помогать бедной Елене. Свекровь часто жаловалась Семену на детей. И он так кричал на них, что они не знали, куда деваться от страха. Если ребятишки чем-то бабушке не угождали, их били. Вместе с детьми Елены мы привели в дом собаку. Ведь у Яна их было целых три, не как у нас. Но даже собаке у нас не понравилось. Пока ее держали на привязи, она выла день и ночь. А когда ее отвязали, сразу убежала. Нам сказали, что она вернулась на прежнее место. Наверное, рада, что опять дома. А говорят, что у животных нет разума! Когда дети услышали, что собака нашла дорогу домой, той же ночью сбежали. Все их искали, кроме меня. А я пошла в деревню, где они жили раньше, и там нашла их счастливыми во дворе своего дома. Бедные дети думали, что я хочу увести их с собой, и начали плакать. Тогда я сказала им, что они нам больше не нужны, потому что сбежали, и они успокоились. Мне без них, конечно, стало труднее. Они любили своего маленького братика Даника и помогали его нянчить. Вот я и пришла к вам за помощью, дедушка. Если бы вы разрешили мне на то время, когда я работаю в поле, оставлять коляску с ребенком у вас, то Андрюша мог бы присмотреть за малышом. Он, кажется, спокойный и добрый мальчик.
    - Конечно, можно, дочка. Только иногда нас не бывает дома. Два или три дня в неделю мы с детьми работаем у лесника. Но мы не знаем, когда он нас позовет. Да и ты не знаешь заранее, когда пойдешь в поле.
    - Да, об этом я не подумала. Может быть, тогда вы пришлете Юлю с Андрюшей к нам на следующей неделе? Мы будем ремонтировать сарай, а они присмотрят за Даником и побудут у нас до вечера.
    - Если Господь даст здоровья, они тебе с радостью помогут, - согласился старик.
    - Да, чуть не забыла. Вы знаете, что я умею вышивать рубашки. Вот эти две я вышила для Юли, - с этими словами женщина достала две красиво вышитые сорочки. - Жена путевого обходчика говорила, что из платья своей дочери она будет шить юбочку и кофточку для Юли. Пусть дети отнесут ей эту красную рубашечку. Я ее раскроила, осталось только сшить. И в таком наряде Юля станет настоящей красавицей.
    - Ой, дочка, какая красота! Вот как добр и всесилен Господь! Сколько людей Он уже побудил заботиться о моих детях!
    - Вы думаете, дедушка, что это Он?
    - Ну конечно же! Всякая добрая мысль приходит к людям от Него, потому что Бог - это любовь. Без Него мы не можем любить.
    - Вы правы, дедушка. Сам человек не может любить. А вам, наверное, любить нетрудно?
    - Теперь легко, слава Богу, - ласково улыбнулся старик. - В тот час, когда я отдал свое сердце Спасителю, Он через Святого Духа наполнил его любовью. Вот если бы и ты, дочка, Его полюбила. Ты молодая, крепкая. И кроме земных радостей могла бы испытать настоящее счастье, как будто после долгого ненастья увидела бы солнце.
    - Ну, дедушка, мне пора домой, - засобиралась женщина. - Но я еще приду к вам. И о том, что вы сказали, подумаю.
    Старик еще раз поблагодарил молодую Заболову и проводил ее до калитки.